Найдя знающего человека в Тиммермане, огненный отрок таскал его всюду и, при виде какого-нибудь нового предмета, закидывал его вопросами: что это? для чего? При виде в селе Измайлове одного иностранного судна, Петр повел следующий разговор с Тиммерманом:
— Что это за судно?
— Бот английский.
— Где его употребляют ?
— При кораблях , для езды и возки.
— Какое преимущество имеет пред нашими судами?
— Ходить на парусах не только по ветру, но против ветра.
— Есть ли такой человек , который бы его починил и сей ход мне показал ?
— Есть.
И Тиммерман указал на Голландца Бранта, который еще при Царе Алексее Михайловиче вызван был в Москву для делания морских судов. Он починил бот , спустить на реку Яузу и стал лавировать. Петр удивлялся его ходу и любовался им . Так и видно было, что в душе у него зарождалась страсть к кораблестроению и мореплаванию. Он спрашивал Бранта, отчего бот не всегда хорошо ворочался, но более упирался в берега? Тот отвечал : вода узка. Тогда бот перевезен был на Просяной пруд в село Измайлово. Но тут вода оказалась хоть широка, но не глубока. Петр не знал , что делать, а ретивое в нем кипело : он расспрашивал всех и каждого, где более воды? Ему указали на Переславское озеро. Петр выпросился у матери-царицы в Троицкую лавру, чтоб оттуда уехать в Переславль-Залесский, на расстоянии 63 верст от лавры. Взглянув на озеро, которое имеет верст 30 в окружности, и полюбовавшись им . Петр возвратился в Москву, чтоб испросить у матери позволение на постройку на нем судов . Царица с трепетом смотрела на новые затеи своего сына-богатыря, которому “грузно было от силушки, как от тяжелого бремени”; но не могла отказать ему в просьбе, и Брант с одним мастером отправился в Переславль закладывать суда. Чтоб удержать при себе резвого, с огненной природою Петра, царица поспешила женить его на молодой и прекрасной девице, Евдокии Федоровне Лопухиной, на основании пословицы: жениться-перемениться. Не тут -то было: как только начали вскрываться реки, Царь, оставив молодую жену, поскакал в Переславль и там , взявши топор , стал помогать в работе кораблестроения. «Матушка Государыня!» писал он к царице: «благослови сынишку твоего Петрушку, в работе пребывающего. Озеро вскрылось; все суда, кроме большого корабля, в отделке. Только за канатами станет . Вели прислать их из Пушкарского приказа по семисот сажен , не мешкав . Иначе житье мое здесь продолжится.» Вместо канатов , мать послала ему повеление возвратиться скорее домой, чтоб быть к панихиде по Царю Феодоре Алексеевиче. «Дражайшая матушка!» отвечал державный плотник : «недостойный сынишка твой Петрунка челом бьет . К Москве я быть готов ; только ей-ей дело есть. Наипокорственне предаюсь в волю вашу.» Звала его в Москву и молодая жена: «Радость моя, Царь Петр Алексеевич !» писала она: «пожалуй, Государь, будь к нам не замешкав .» Петр поехал домой, был на панихиде; но чрез месяц опять очутился в Переславле ; суда были почти готовы, оставалось кое-что доделать. Любуясь на них , Петр с жаром взялся за топор , работал до утомления и писал к матери: «Гей! о здравии твоем слышать желаю и благословения прошу, а о судах паки подтверждаю: зело хороши все.» Смуты приостановили на некоторое время поездки его в Переславль; но работы там не прерывались, и сооружены были два Фрегата с тремя яхтами. По окончании смут , работы Петра возобновились, и он собственными руками заложил на Переславской верфи корабль: то-то было торжество при спуске на воду этого корабля, сооруженного трудами самого Царя! Царица-мать, не имея возможности удержать в Москве сына-богатыря, до была сама отправляться на место его любимых потех .
