И в путевых записках русских путешественников, и в исторической литературе в качестве причин, обусловивших сравнительную легкость завоевания маньчжу-ро-китайскими войсками государства Йэттишар, назывались два фактора — значительное превосходство цинских войск в живой силе и вооружении, а также вспышка междоусобной борьбы в лагере повстанцев после смерти Якуб-бека. К этому, на наш взгляд, следует добавить ошибочную, пассивную позицию, занятую последним по отношению к Цинской империи. Сделав ставку на мирное урегулирование взаимоотношений с Пекином, Якуб-бек всячески уклонялся от вооруженного столкновения с правительственными войсками, результатом чего были серьезнейшие стратегические просчеты.
Так, как уже отмечалось, в 1871 — 1873 гг. он, подчинив своей власти все районы Джунгарии, контролировавшиеся повстанцами, даже не попытался воспользоваться слабостью позиций цинских властей в Баркуле и Комуле и выбить их оттуда, с тем чтобы завершить освобождение Джунгарии и практически гарантировать безопасность восточной границы Йэттишара. Это дало возможность цинским военачальникам использовать восточноджунгарские области как базу для постепенного накопления живой силы, вооружения и продовольствия и как плацдарм для последующего завоевания Джунгарии и Восточного Туркестана.
Вряд ли можно говорить о непонимании Якуб-беком того очевидного факта, что главная угроза созданному им государству исходила от цинского Китая. Выбор им умиротворительной тактики в начале 70-х годов определялся, по-видимому, неуверенностью в тыле (только что закончилась борьба с дунганами) и сравнительной слабостью его войск. Типичный представитель класса феодалов, Якуб-бек вряд ли видел в народных массах силу, способную противостоять маньчжуро-ки-тайским армиям.
