— Что скажешь, Пелопс? Я слушаю тебя.
— Пришел я к тебе, о царь Писы, чтобы просить руки дочери твоей Гипподамии, красоте которой нет равной во всем мире.
— А ведомо ли тебе, неразумный, что придется тебе расстаться с жизнью, подобно тем, чьи головы ты видел на воротах моего дворца? — злобно улыбаясь, спросил Эномай.
— Тебе не удастся запугать меня, царь! — воскликнул Пелопс. — Я твердо верю, что сумею победить тебя, да помогут мне олимпийские боги!
— Пусть будет по-твоему, — ответствовал Эномай. — Запомни же условия состязания. Завтра утром ты должен отправиться в путь на своей колеснице. От моего города ты будешь скакать через весь полуостров до жертвенника великого владыки морей Посейдона(Жертвенник — сооружение из. камня, на котором греки приносили жертвы богам.
— ), что у города Коринф на Истме. Тем временем я совершу жертвоприношение громовержцу Зевсу и последую затем за тобой. И берегись! Не будет тебе пощады, если не сумеешь ты меня опередить и первым не достигнешь жертвенника. Тогда и твоя голова украсит двери моего дома. Дорогой ценой ты заплатишь за желание стать мужем моей Гипподамии. Иди же и готовься к смерти!
Провожаемый зловещим смехом царя Писы, Пелопс покинул дворец. Тревожно было у него на душе. Понимал он, что только чудо или хитрость помогут ему одолеть жестокого Эномая. „Но как перехитрить его? До завтрашнего дня так мало времени!”
Повинуясь внезапной мысли, Пелопс возвратился во дворец и разыскал возничего царя Эномая, Миртила. Только Миртил в состоянии был ему помочь в завтрашнем состязании.
Они уединились в укромном месте, и Пелопс принялся уговаривать возничего, суля богатые дары, оказать ему помощь. Миртил должен был, по замыслу Пелопса, готовя колесницу царя, сделать так, чтобы во время погони у нее соскочили колеса с осей. Это бы задержало на некоторое время Эномая и дало бы возможность Пелопсу доскакать к жертвеннику первым.
Сколько ни уговаривал Пелопс возничего, тот никак не мог решиться на этот шаг. Пелопс все увеличивал обещанную награду, и, когда наконец он поклялся, что отдаст Мир- тилу половину своих богатств, если тот выполнит его просьбу, возничий не устоял перед соблазном и дал согласие.
Беспокойно спал в ночь накануне состязания Пелопс. Невольно его мысль обращалась то и дело к Миртилу. „А что, если он обманет и не выполнит уговора? Тогда неминуема смерть от копья непреклонного Эномая”.
Рано утром, едва рассвело, Пелопс, вознеся молитвы бессмертным богам, взошел на колесницу и застыл в ожидании, когда появится Эномай, чтобы совершить жертвоприношение Зевсу.
Как только тот приблизился к жертвеннику и приступил к совершению обряда, Пелопс громовым голосом ободрил коней, и колесница понеслась. Подобно вихрю, мчится Пелопс, то и дело подгоняя коней ударами хлыста. Развевается на ветру его одежда, искры летят из-под копыт лошадей. Нет-нет да оглянется Пелопс, не нагоняет ли его царь Эномай.
Вот властитель Писы показался из-за поворота, и кажется, что не по земле скачет он, а несется по воздуху. С каждым мгновением все ближе и ближе к Пелопсу колесница Эномая. В руке у царя копье, которым он приготовился поразить смельчака, осмелившегося состязаться с ним в скорости.
Не миновать Пелопсу гибели, если бы Миртил не сдержал данного обещания. В тот миг, когда Пелопс уже прощался с жизнью, услышал он за собой вдруг страшный треск и оглянулся. Колесница Эномая разбитая лежалана земле. Тут же распростерся поверженный царь Писы. Он был мертв.
Так и не удалось жестокому Эномаю избежать судьбы, предсказанной ему оракулом(Оракул — место, где произносилось предсказание богов.). Предсказание гласило, что ему суждена смерть от руки мужа его дочери. Поэтому-то он и препятствовал своей дочери выйти замуж, убивая всех искателей ее руки.
Погиб царь Эномай, ничто не мешало более Пелопсу осуществить свою мечту жениться на красавице Гипподамии. Победителем возвратился он в Пису и, взяв в жены дочь погибшего Эномая, стал править его царством.
С тех пор и получил полуостров, где правил Пелопс, его имя и стал называться Пелопоннесом.