По смерти Скопина, предводитель Поляков, пан Жолкевский, разбил Русские войска под Клушиным и подступил под Москву. Народ приписывал Василию все бедствия России ; собралась народная Дума и решила просить Василия, чтоб он оставил престол. Василий отвергнул все предложения, хотел умереть Венценосцем, и уступил только насилию : он был, вместе с юною супругою, перевезет, из Кремлевских палат в старый дом свой , где, ждала его участь Борисова семейства.
Патриарх Ермоген вышел к народу, молил, заклинал опять возвести Василия на престол, но никто не внимал убеждениям доброго патриарха. Василий сидел под стражею в своем боярском доме, куда явились Захарий Ляпунов, князь Туренин, несколько сановников с иноками и священниками, с толпою вооруженных людей и велели ему приготовиться к пострижению. — Нет, сказал им Василий с твердостью, никогда не буду монахом; вы некогда любили меня, и за что возненавидели: за казнь ли Отрепьева и клевретов его? Я хотел добра вам и России ; наказывал единственно злодеев и — кого не миловал ?» Вопль Ляпунова и неистовых его товарищей заглушил трогательную речь. Читали молитвы пострижения, совершали священный обряд и не слыхали уже ни одного слова от Василия : он молчал, а вместо его князь Туренин произносил страшные обеты монашества. Постригли таким же образом и Царицу Марию, супругу Васильеву, и разлучили их силою : Василия отвели в Чудов монастырь, а Марию в Ивановский. Никто не противился безбожному насилию, кроме Ермогена : он торжественно молился за Шуйского, как за помазанника Божьего, и признавал иноком не Василия, а князя Туренина, который произносил обеты монашества.
Так Москва поступила с Василием, который хотел снискать общую любовь бережливостью государственною, беспристрастием в наградах, умеренностью в наказаниях.
